Смерть Наполеона

Все началось с того, что в 1955 году во Франции были изданы мемуары Луи Маршана, слуги и телохранителя императора, пролежавшие на архивной полке 120 лет, прежде чем историки дали к ним комментарий и выпустили в свет. Маршан день за днем описывал жизнь Наполеона и рассказал о том, что тот часто дарил на память друзьям пряди своих волос.

Эти мемуары однажды попали на глаза любителю истории, шведскому врачу-дантисту и токсикологу Стену Форшвуду. Он с интересом, не отрываясь, прочел мемуары и с удивлением обнаружил, что в подробных описаниях последних лет жизни Бонапарта зафиксированы симптомы явно мышьячного отравления. По крайней мере, из тридцати, признаваемых судебной медициной, у Наполеона их было 22! Затем Форшвуд изучил протокол вскрытия, сопоставил некоторые другие свидетельские показания и еще более укрепился в своем предположении.

Однако он не стал торопиться с окончательными выводами. Слухи об отравлении Наполеона ходили очень давно. Форшвуд решил опереться на последние достижения науки, доказать факт преднамеренного убийства и попытаться найти преступника.
После долгих приключений он сумел собрать пряди волос Наполеона за 1816, 1817, 1818 и 1821 годы и при помощи шотландского ученого Смита подвергнуть их сложному анализу. Раздобыть волосы бывшего императора Франции было не так-то просто. Например, наследники императорской семьи Наполеона вежливо отказались пожертвовать науке один-единственный волос, намекнув, что им и без того известен отравитель. И что они отнюдь не заинтересованы сделать его имя достоянием общественности.

Зато внучка младшего брата Бетси Балькомб, леди Мэбел Балькомб-Брукс, с приветливой улыбкой сказала: «Я рада, что вы ищете доказательства отравления императора. Вы знаете, мой прадед всегда был убежден в этом. И это передавалось из поколения в поколение… Как родственница Вильяма Балькомба, я выражаю вам благодарность за ваше старание раскрыть это преступление».
Попутно она добавила, что ее прабабка Бетси умерла в Лондоне в 1873 году. Французским она владела великолепно и отличалась мужеством, умом и волей. Когда ее спрашивали, где она изучала французский, она с достоинством отвечала, что у нее был хороший учитель по фамилии Бонапарт.
Метод, при помощи которого Стен Форшвуд намеревался доказать факт преднамеренного отравления Наполеона мышьяком, заключался в следующем.

В университетской лаборатории в Глазго образцы волос Наполеона, взвешенные и запаянные в миниатюрные контейнеры, отправляли в Харвеллский институт атомной энергии близ Лондона. Там образцы бомбардировали ядерными частицами (термическими нейтронами) в течение 24 часов. Последующее сравнение образцов с контрольной группой позволяло измерить количественное содержание мышьяка в волосах, по которому можно определить и общее количество яда, попавшего в организм. Этот метод всегда давал очень точные результаты.
Забавно, что Форшвуд некоторое время не сообщал коллегам-англичанам чьи волосы они исследуют, опасаясь, что это как-то может повлиять на результаты экспертизы (что впоследствии было предметом неистощимых шуток).
Через некоторое время Форшвуд получил официальный ответ: «После проведенного анализа… обнаружено, что образец, посланный вами и помеченный H.S., содержит 10,38 микрограмма мышьяка на один грамм волос. Эта пропорция свидетельствует, что искомое лицо получило относительно высокое количество мышьяка».

Теперь у Форшвуда было научное подтверждение, что Наполеон Бонапарт был отравлен: масса мышьяка в волосах экс-императора в момент его смерти превышала норму в 13 раз! Как токсиколог, Форшвуд знал, что для отравления человека мышьяком его требуется совсем немного и убийца мог сделать это в один прием. Для медленного отравления в течение шести лет хватило одного маленького пакетика.
Судя по описанным в дневниках Гурго и Маршана симптомам, в один прием был отравлен мышьяком Чиприани. Этот корсиканец был преданным тайным агентом Наполеона. Вероятно, ему было поручено заняться поисками отравителя, и, возможно, Чиприани удалось напасть на след.
Он был всего лишь слуга, и вскрытия тела не производилось. Во время путешествия на остров Святой Елены леди Мэбел Балькомб-Брукс сделала поразившее ее открытие: могила Чиприани с протестантского кладбища исчезла вместе с надгробным камнем. Она была пуста! Ею же было установлено, что в книге гражданских актов острова граф Монтолон «забыл» зарегистрировать факт его смерти. Возникает вопрос: кому и зачем понадобился покойник?