Глобальные компании перешли на планирование с колес

Л. Макарон: Добрый день, Михаэль. На предыдущих встречах мы с Вами говорили о том, как развивается кризис, обсуждали, что произойдет с миром после выборов президента США, прогнозировали результаты очередной встречи "Двадцатки". Встреча прошла. И такое ощущение, что мир, если смотреть на средства массовой информации, внешне как-то даже успокоился.

В связи с этим мне вспомнился анекдот: Человек случайно зашел к чужой жене. В это время приходит муж. Он испугался, выскочил на балкон и упал вниз. И пока он летел, молил Бога, чтобы Он его спас, что он больше никогда не будет ходить туда, куда не надо. Ну, и Бог его спас: человек упал на дерево и остался жив. Стал на ноги, отряхнулся и говорит: "Летел всего пять секунд, а какие глупости приходили в голову".

Вот это мне напоминает позицию СМИ: перед встречей "Двадцатки" - все плохо, а сейчас - все успокоились.

М. Лайтман: Они сделали то, что должны были сделать - успокоили мировое общественное мнение, каждого обывателя. Они продемонстрировали, что можно говорить друг с другом, понимая, что надо говорить только о том, что все хорошо, хотя на самом деле противоречия огромные, никакой договоренности нет, нет никакой конкретной идеи об исправлении, о каком-то налаживании более серьезных контактов.

Хотя и Обама, и Медведев говорят о том, что они вроде бы начинают какую-то "перезагрузку", но на самом деле мы видим, что дело к тому не идет. И в принципе, они все понимают, что находятся в свободном полете, и приходят к ним всякие благие мысли, в общем-то…

Л. Макарон: Буквально еще за несколько дней до встречи и китайские, и русские, и другие руководители говорили о том, что доллар, как мировая валюта, никуда не годится. Давайте создадим некую новую "сверхвалюту", которая будет находиться под контролем Международного валютного фонда. Давайте более жестко регулировать все, что происходит в мире.

Но вот что решили на самом деле:
- выделить триллион долларов на поддержание мировой экономики, причем не все страны к этому пакету присоединились. В частности, Россия пока не присоединилась к этому пакету;

- договорились о том, что будут стараться не создавать барьеры между странами, не будут использовать протекционистские меры;

- договорились об увеличении взносов в Международный валютный фонд, и об увеличении самого фонда;

- решили разработать программу более жесткого контроля над банковской системой, над всевозможными компаниями, которые выпускают бумаги, являющиеся средствами платежа или средствами накопления.

Ничего не говорили о создании нового надгосударственного органа, о том, что появится некий прообраз мирового правительства. Решили сохранить существующие механизмы. К ним добавляется "Двадцатка", как основной регулирующий экономический механизм. Остается "Восьмерка" развитых стран, которая в основном будет заниматься глобальными проблемами - такими, как изменение климата, разоружение, терроризм, голод.

Новую систему не создали и даже не обговаривали, как ее создавать.

М. Лайтман: Даже более того, укрепили старую, которая уже зарекомендовала себя отрицательно. Этим они показали свое, практически, полное бессилие в борьбе с экономическим кризисом, который тем временем продолжается.

И хотя все новые манипуляции - банковские, биржевые - вроде бы показывают, что есть какое-то исправление, мы должны понять, что если падает производство, падает занятость, а биржа растет, то это просто спекуляция. Так что, к сожалению, ничего радикального они не смогли сделать.

Причем, я их ни в коем случае не виню. Я просто говорю о том, что факт остается фактом - мы пока еще не дошли даже до осознания того, что нам надо разбираться, и серьезно разбираться, в проблеме.

Л. Макарон: Сорос (человек, который очень часто предсказывает или угадывает), говорит о том, что нужно думать о некой мировой валюте. Он предлагает использовать как такую валюту, так называемые, СДР - специальные средства заимствования Международного валютного фонда. Пока в безналичном виде.

Но все равно мир с надеждой смотрит на Соединенные Штаты, потому что создана система, где есть один крупный потребитель, где есть целый народ - 300 миллионов человек - готовый потреблять всегда и все. Это пока остается надеждой мира.